Я могла бы поставить в конце тысячу смайлов, поскольку, вспоминая роды можно счастливо улыбаться.
Я могла бы поставить тысячу многоточий, поскольку философия родов и анализ произошедшего еще долго будут тревожить мою память…
И еще я хотела бы поставить в конце заголовка тысячу таких знаков, которых, к сожалению (а, может, к счастью) еще не придумали, — знаки, которые могли бы выразить всю ту невообразимую боль, которую испытываешь в родах…
Прошло уже четыре месяца после самого грандиозного события в моей жизни, а память вновь и вновь возвращает меня к тем часам и минутам боли и радости. Вновь и вновь волной накрывают меня воспоминания…
…Самое тяжелое — ждать последние две недели, несмотря на то, что я так любила свою беременность! Мне было в ней так уютно! Я даже жалела, что скоро закончатся сорок недель и пузика у меня больше не будет… Но последние дни — состояние, близкое к помешательству. Поскольку всё малышовое приданое уже постирано и поглажено. Кроватка собрана и накрыта потрясающим балдахином. Приготовлена сумка в роддом. Дни похожи один на другой и тянутся невообразимо долго.
В воображении я представляла идеальные роды, решив, что поскольку у меня была идеальная беременность, почему бы и родам не быть такими же… Я говорила себе: «Ты — интеллигентная девочка, и роды у тебя будут интеллигентными, кричать я не буду, а буду слушать врачей и акушеров, буду правильно дышать и улыбаться». Наивная! Как же я ошибалась!..
Уже прошли все три предполагаемых срока родов, поставленных мне докторами, согласно показаниям УЗИ. Прошел срок, поставленный моим врачом, согласно акушерскому календарю. Я уговаривала каждый день нашего Сладкого Зайца наконец-то выбраться из своей тёплой норки и посмотреть на маму и папу, посмотреть какая у него замечательная кроватка и приданое, посмотреть, как много снега намело в эту зиму. Но, судя по всему, малыш только посмеивался над всеми нашими с мужем попыткам расшевелить его. Каждый вечер, подводя итог прошедшему дню, я тяжело вздыхала, констатируя факт, что и сегодня мы не родились. А перед сном я рассказывала Зайцу, как мы его ждем, и торопила его.
…Фоменко пел финальную песню в своем незатейливом шоу «Империя страсти», я выключила телевизор и посмотрела на будильник — 0 часов 10 мин. Наступил новый день. Боль, прежде мне незнакомая, вдруг кольнула и исчезла. Я закрыла глаза… Не знаю, удалось ли мне поспать, но очнулась я снова от той же незнакомой боли. И опять я наивно не обращала внимания на нее, и пыталась опять уснуть… Парадокс! Но вот так, готовясь к родам в течение сорока недель, и прислушиваясь к себе в течение последних дней, чутко реагируя на все покалывания и потягивания, почему-то оказываешься не готовой к настоящим первым схваткам.
Когда я наконец-то (!!!) сообразила, что это оно, часы показывали 1 час 50 мин. Было и больно, и радостно. Радостно от сознания того, что ура! — наконец-то мы собрались рождаться, а больно… Господи! Кто бы знал, как это больно! Я растолкала мужа, сообщив, что наш Заяц сегодня решил-таки появиться на свет. Теперь надо было засекать промежутки между схватками. Как только волна боли начинала накатывать, я, скорчившись, хрипела: «Давай!», подразумевая, что муж в это время внимательно смотрит на будильник. Когда боль отпускала, я спрашивала у него: «Ну? Сколько?» В ответ… в ответ раздавалось бесподобное «Хррр….хррррр». Приходилось снова расталкивать это «толстокожее чудовище» и начинать все сначала.
К 5 утра схватки длились по 1 минуте с интервалом 7-8 минут, я позвонила своему врачу, и сообщила, что, похоже, мы готовы рождаться :).
Удивительно, но после этого мне вдруг стало страшно. Я, столько теоретически знавшая о родах, теоретически умевшая правильно дышать и пытающаяся расслабляться на схватках, вдруг запаниковала.
Полчаса до роддома в машине я перенесла замечательно. За рулем был друг мужа, и всю дорогу они вдвоем пытались меня смешить. Это спасало — я отвлекалась немного от боли.
В роддом мы приехали в 7 час. 20 мин. Врач и акушер, которые должны были принимать у меня роды, были уже на месте. Врач посмотрела раскрытие… Увы! При сильных длительных схватках, раскрытие было всего 2 см. Предложили эпидуралку, но я, наивная барышня, отказалась, мужественно настроившись на естественные роды. Тогда было принято решение «погрузить» меня в сон на 3-4 часа. Врач подбодрила и заверила: «Сейчас поспишь, а через 4 часа будем замечательно рожать!»
После необходимых гигиенических процедур, меня и мужа проводили в родзал, мне вкололи снотворное, и я быстро провалилась в сон, не успев даже как следует осмотреть то место, где мне предстояло рожать.
…Проснулась я от дикой боли. Схватки шли по нарастающей. Я поняла, что такое двойные и даже тройные схватки, когда одна схватка еще не успевает закончиться, а ей на смену приходит следующая. Это было у меня! До того, как я перестала ощущать себя в этой реальности, я успела спросить у мужа, сколько я проспала. Увы! Всего 1,5 часа… После это наступил период, когда я как бы видела себя со стороны… То есть там, в родилке, была не я… Я никогда не думала, что умею так орать… Врач вскрыла плодный пузырь. После этого стало еще веселее :(…Родовая боль (вернее, боль на схватках) — очень сильная, не похожая ни на что. Ее невозможно сравнить ни с чем, ей невозможно найти аналог. Я вцеплялась в кушетку, на которой лежала, и звала маму… Массаж поясницы, который делала акушерка, практически не давал облегчения. Я была согласна на все, что угодно, лишь бы эта жуткая боль закончилась.
Прошло еще какое-то время. Сколько — не знаю. Врач периодически проверяла раскрытие, и по обрывкам её разговора с акушеркой, доносившимся до меня, я поняла, что дело идет очень медленно. Было решено поставить капельницу. О-о-о-о… Вот тут я взвыла не своим голосом… Врач, подойдя ко мне, гладила меня по голове и просила: «Мариша, не пугай, пожалуйста, мужа. А то неизвестно, кто из вас бледнее…» Надо сказать, что решение рожать вместе мы приняли с мужем давно. По сценарию мы должны были быть вместе на схватках, а потом муж мог выйти… Но он вышел гораздо раньше; он наматывал километры по коридору не в силах слышать мои крики, и страдал от невозможности мне помочь.
Хуже нет — рожать лежа!!! Я, понимавшая, что на схватках надо ходить и приседать, из-за поставленного снотворного, не могла встать. То есть его действия хватило всего на 1,5 часа, а остаточные явления не давали мне быть «в трезвом уме и твердой памяти». Когда начало тужить, стало совсем весело…:( Раскрытие не полное, а тужиться хочется… Дышать по-собачьи? И это когда тебя разрывает от боли, сознание путается, а ты постоянно сбиваешься с нужного ритма?! Спасибо врачу! Она дышала вместе со мной и от ее «Дышим-дышим-дышим…» было чуточку легче. Помню, что на короткий миг я вернулась в реальность, когда услышала взволнованное: «Мариша, что ты делаешь??? Ребенок же страдает!!!» И вот тут, уже превозмогая всю боль мира, ко мне на короткое время вернулись силы. Увы! Этого было мало… Я опять выпала из реальности.
Сознание вернулось оттого, что чьи-то сильные руки подняли меня с той злополучной кушетки, и чей-то голос велел сесть на корточки. Я, как послушная кукла, села.
…Потом врач сказала: «Хочется тужиться — тужься», и это было спасением!!!
И тут наступил момент, который я не забуду до конца жизни! Момент, за который я, не задумываясь, могла бы отдать полжизни: меня поднимают с корточек, переодевают в стерильную одежду и разрешают взобраться на кресло! О, это кресло! Откуда только у меня взялись силы после 14-ти часов адских мучений? Я взлетела на это кресло, как на подиум! И дальше слова акушерки звучали в моих ушах райской музыкой: «Раз-два-три… Тужимся!» Я старалась изо всех своих слабеньких сил, но их было явно недостаточно. На третьей потуге кто-то навалился мне на грудь, и вдруг… Вдруг я почувствовала (именно почувствовала, а не услышала) тишину. И в этой тишине — славное такое «плак-плак-хнык». Муж, правда, потом утверждал, что малыш кричал в голос, но мне тогда казалось, что он хнычет…
Господи! Вот это — тот самый момент, ради которого я готова пройти еще раз все муки ада! Это то, о чем мечтает каждая женщина в родах — увидеть, наконец, своего малыша и прижать к себе. Я улыбалась совершенно идиотской улыбкой, а когда открыла глаза, не сразу поняла, почему вижу все сквозь пелену. Оказывается, в глазах стояли слезы. Но слезы радости, а не только что пережитых мук. Врачи колдовали, держа моего ребенка (у нас было обвитие пуповины вокруг шейки). И тут акушерка подняла высоко надо мной малыша и сказала: «Ну, что, мамочка, видишь, кого родила?» А я уже протягивала свои руки к нему, моему самому любимому и дорогому существу на свете!!! «Вижу, — мальчика«, — ответила я, улыбаясь… Господи! Какое это блаженство — прикоснуться в первый раз к своему малышу! Карапуза положили мне на грудь и позвали нашего папу. Папа гладил одним пальцем ручку ребенка и улыбался, и, по-моему, в его глазах тоже стояли слезы…
Потом были необходимые процедуры с малышом, его взвешивали, измеряли рост. Но всего этого я уже не видела, — дали общий наркоз для приведения меня в порядок. А очнулась я оттого, что кто-то гладит меня по лицу… Муж смотрел на меня восхищенными глазами и шептал: «Зайчик, ты посмотри, какой у нас получился славный Малыш!»
А потом через положенное время нас перевезли в палату. Малыш сладко спал, почмокав маминого молочка. Он был такой красивый! Такой сладкий! Такой родной! Я не хотела с ним расставаться ни на минуту. Даже клала его рядом с собой, поскольку расстояние в один метр до его кроватки было для меня слишком велико.
…Вся родовая боль забылась к выписке из роддома, швы зажили через 2 недели, и уже почти ничто не напоминало мне о том, что это я рожала. Но когда я вижу моё сокровище (сейчас уже большое :)), мой лучший шедевр в этой жизни, на мои глаза наворачиваются слезы, и волна нежности к этому самому дорогому существу на свете захлестывает меня. Я очень хочу, чтобы мой малыш был здоровым и счастливым, умным и талантливым, а мы будем его просто любить за то, что он есть!
Марина Трефилова (Ирма), treffile@newmail.ru.
Личный опыт
