Я решила рассказать об одном забавном случае, который произошел с одной моей хорошей знакомой. Поначалу я восприняла все случившееся драматически, но по прошествии какого-то времени это стало выглядеть почти как анекдот. Событие, о котором мне хочется рассказать, произошло апрельской ночью 13 лет назад. В общем — обо всем по порядку…
Света вышла замуж за прекрасного мужчину. Он оказался на редкость хорошим семьянином. Вскоре Светлана родила дочь. Когда дочурке исполнилось 2 годика, Сергей захотел обзавестись еще одним ребенком. Но Светлана посчитала, что еще рано обзаводиться вторым ребенком. И для того, чтобы не забеременеть, она стала принимать противозачаточные таблетки, но принимала она их не регулярно, поэтому в один из дней она узнала, что беременна. На аборт не пошла, ребенка решила сохранить. Итак, вечером 2 апреля 1988 года, Света, посмотрев телепередачу, вдруг с удивлением обнаружила, что не может подняться с дивана. Ей казалось, что у нее в запасе еще минимум две недели, поэтому даже и предположить не могла, что начались роды. Первые роды были очень похожими на полученные в женской консультации инструкции, а именно: отойдут воды, заболит живот, вызовете «03», и вас отвезут в больницу… Но в этот раз все было иначе. Вопреки инструкциям, ничего не отходило, нигде не болело, а двигаться не было просто никакой возможности — просто паралич какой-то! Покрутившись так и сяк, через полчаса она наконец-то почувствовала острую боль, которая нахлынула внезапно с силой, подобно шторму. Дома кроме нее была только ее двухлетняя дочь. Жили они в то время в военном городке, где наличие квартирного телефона не предусматривалось вообще, как, впрочем, и работающего телефона-автомата возле дома.
Кое-как спустившись с дивана, она короткими «перебежками» добралась до двери соседей, невероятным усилием воли заставила себя разогнуться, нажала на кнопку звонка и, видимо, забылась в таком положении. Удивленный тем, что кто-то трезвонит в дверь поздней ночью, сосед Юра открыл дверь и, увидев Свету, спросил: «Что случилось?» Поскольку говорить она совершенно не могла, речь ее напоминала телеграмму: «Срочно… «Скорую» … Рожаю…». Юра испуганно закивал головой и, снимая ее руку с кнопки звонка, быстро сказал: «Сейчас сбегаю на КПП, позвоню». Светлана замотала головой и «телеграфировала» дальше: «Не дойду… до дивана… Помоги…». По вытянувшемуся лицу соседа она поняла, что ему, боевому офицеру-афганцу, намного проще было бы обезвредить мину, чем дотронуться до нее, стремительно рожающей. Она таким же манером, как и пришла, поползла назад, домой. Отдыхая между схватками, казавшимися одной нескончаемой болью, она благополучно проползла коридор, дверь в комнату и ковер на полу.
Зато диван показался ей непреодолимой высотой. Как она ни уговаривала себя, что вот, мол, отдохну еще чуть-чуть и заберусь, но эту вершину она так и не покорила, оставшись лежать на полу. Внезапно она почувствовала себя так, будто какое-то яблоко падает из нее, и она легла поудобнее. Но, услышав через минуту детский крик, поняла, что это было не яблоко. Когда комната перестала кружиться, а мебель встала на свои места, она подумала: «Ну что же, пора подниматься!» Встав в уже привычную и вроде бы даже удобную позу — на карачки, она с ужасом ощутила, что процесс не закончился. Первая мысль была: «Господи, неужели близнецы?» Но вместо еще одного ребенка вышел послед. Подняв новорожденного на диван, она сделала новое открытие: от малыша к последу тянулась пуповина. Что с этим делать, она решительно не знала. И в этот момент, сладко позевывая и потягиваясь, в комнату вошла соседка Ирина, жена Юры, со словами: «Ну что тут у вас?..» Собственно говоря, на этом ее передвижение по квартире и закончилось, поскольку в ту же секунду она упала в обморок практически на том же краю, где только что рожала Света. Правда, ей повезло больше — тогда ковер был еще чистым.
Светлана к тому времени, как смогла, привела себя в порядок и даже переодела халат. Поэтому вошедшая вскоре в квартиру энергичная женщина-врач со «Скорой» увидела такую картину: на полу в луже крови валяется бледная молодая женщина, на диване пищит и уже чихает (дело-то было ранней весной!) ребенок с пуповиной, а Света стояла истуканом в дверях и от нервного спазма в горле не могла вымолвить ни слова. Из-за ее плеча выглядывал испуганный Юра. Врач быстро оценила обстановку. Но по-своему. «Ага, — сказала она, кивая, — домашние роды, значит. Ну ничего, бывает». Юра в дверях резко перешел на крик: «Что вы сделали с моей женой! Ириша, очнись… Ты что, рассекла себе что-нибудь — бровь, губу… Или голову?! «Ну что вы, молодой человек, — осматривая младенца и думая, видимо, о чем-то своем, стала успокаивать его врач. — Рассечение мы делаем лишь в крайнем случае, когда плод, например, крупный. А ваша жена со всем справилась сама». И, словно что-то вспомнив, она обернулась к Свете: «Кстати, вы бы хоть чаю роженице приготовили, крепкого и сладкого». Она могла лишь кивнуть в ответ, так как на нервной почве ее бил озноб и перехватывало горло. «Надо же, — продолжала доктор, осматривая Ирину, — такая с виду анемичная, а такого большого ребенка родила…
И обращаясь к Юре, распорядилась: «Помогите отнести вашу жену вниз, повезем в больницу». «Зачем в больницу? — закричал в ответ Юра. — Если у нее рассечение, так на месте помощь оказывайте, не дам я ее никуда везти!» Врач строго нахмурила брови: «Не хулиганничайте, молодой человек. Жена ваша?» «Моя», — растерянно пробормотал Юра. «Роды у нее раньше были?» — «М-м-мальчик, 4 г-года назад…» — «С каким весом?» — «Т-т-три с чем-то…» — «Очень хорошо: раз однажды три кило родила, значит, и сейчас разрывов не будет, — успокоила Юру врач и с этими словами задрала у Иры подолы халата и ночной рубашки, которые пропитались содержимым лужи на полу. И надо же было случиться, что именно в этот момент в комнату с носилками вошел шофер «Скорой». Юра, увидев, что его жену бессовестным образом обнажают при посторонних, кинулся в бой: «Вы что, офанарели совсем!» Помощь не оказывают, а только лазают везде!» Врач знаками показала водителю, чтобы тот увел «отца», и сказала вслед: «Роды домашние, у обоих родителей шок». Водитель, уводя Юру прочь, крикнул в глубь комнаты: «Савельевна, а кто родился-то?»
Тут вошла Света с чашками и подумала: «А в самом деле, кто?» Врач приподняла ножку малышу, словно лягушонку, и Света увидела, что это явно не девочка. Затем врач потребовала от Светы категорическим тоном: «Вы — родственница? Собирайте ребенка — пеленки, одеяло потеплее, и поедем в больницу.» Да, еще переменяйте роженице одежду, она вся мокрая, и соберите послед, его в роддоме взвесят». Речь стала понемногу возвращаться к Свете, и она тупо спросила: «Кого взвесят?» «Кого-кого — послед, — раздраженно отозвалась докторша. — Обоих и взвесят — и ребенка, и послед». «А зачем обоих» — упорно не понимала она. И в том самый момент, когда она передавала врачу мешок с последом над лицом очнувшейся Иры, бедная соседка опять потеряла сознание. Здесь вновь вбежал Юра, оклемавшийся на улице, и стал вопить, что никуда он жену на носилках не потащит. Врач окончательно рассердилась и стала объяснять ему, что его жена в очень плохом состоянии, а ребенок — тот вообще замерз, и обоих надо везти в больницу. Света в этот момент, собрав все самообладание, полезла на антресоли за пеленками, поэтому встревать в полемику не было никаких сил. Пока Света пеленала ребенка, за ее спиной состоялся такой диалог:
Юра: Что вы с моей женой сделали, что она подняться не может?!
Врач (довольно ехидно): А я полагала, что это ваших рук дело.
Юра: Что?! Да я ее за всю жизнь пальцем не тронул!
Врач: Ну пальцем, может быть и нет, но все это — прямое последствие ваших действий.
Светлана испугалась, что они сейчас подерутся, и тихо сказала: «Ребенок готов». Но врач и не думала сдаваться: «Ну что, папаша, понесете ребенка или носилки возьмете?» Тут Юра, голос которого стал срываться на фальцет, заорал, что ребенок не его и брать его он не собирается. Врач с кульком на руках плюхнулась на диван, а водитель, сделав строгое лицо, взял долговязого Юру за шкирку и впихнул в кухню. Из яростного шепота Светлана расслышала одно: «Ну надо ей сейчас в больницу, понимаешь, мужик!» После разберетесь — твой или не твой. А сейчас грузи носилки, а то вдруг помрет?» После этого последнего аргумента Юра сдался. Иру положили на носилки и, укрыв пальто, понесли вниз. Свете достался ребенок. Втащив «роженицу» в родильное отделение, врач «скорой» с явным облегчением сдал их дежурной смене. Пока Светлана сидела с ребенком в приемном покое, из-за приоткрытой двери до нее доносились бряканье инструментов и голоса врачей: «Ну семейка попалась! Роженица анемичная, папаша-солдафон и психопат, родственницу как поленом по голове стукнули, тоже вся бледная, трясется». Наконец-то гинекологический осмотр соседки был завершен, и Света услышала голос дежурного врача: «Слушай, кого ты мне привезла? Да не рожала она никого, по крайней мере, сегодня!» Тут ребенок заплакал, и Света осмелилась войти в смотровую. «Вот, — сказала, — он, наверное, есть хочет. Можно, я ему грудь дам?» «А вы кто?» — последовал резонный вопрос врача. «Мать этого ребенка, мальчика то есть. А это, — кивая на Иру, — соседка моя. Она как лужу крови увидела, так в обморок упала». К счастью, все закончилось благополучно. Малыш полностью подтвердил звание здорового, крупного ребенка. Вес его при рождении был 4 кг, рост 58 см. Ну а время рождения так и никто и не знает — никому в голову не пришло в ту ночь посмотреть на часы.
Ольга, olgan-kamsk@inbox.ru.
Личный опыт
